Розенбаум — Лаки

Теплый вечер входил в тишину Комарова,
И не ново нам было встречать его врозь.
Я тебе постелил мягкий лапник еловый
И земли бросил теплую горсть.
И земли бросил теплую горсть.

Будут сосны шуметь, ветер дунет с залива,
Где ты белой стрелой белых чаек гонял.
И я помню твой смех — он всегда был счастливым,
Ведь ни в чем ты отказа не знал.
Ведь ни в чем ты отказа не знал.

Беспокойный встревожит сон,
Не всегда безмятежна жизнь.
Я проснусь — ты в мое лицо
Теплым носом своим уткнись.
Я проснусь — ты в мое лицо
Теплым носом своим уткнись.

Как сбежать мне от дикой негаснущей боли
И куда, если в круге мирском пустота?
Боже, как я любил, возвращаясь с гастролей,
Встретить белый пропеллер хвоста.
Встретить белый пропеллер хвоста.

А ты однажды мне рассказал,
Что наступит чудесный миг,
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.

Знает Бог лишь один, как мы весело жили,
Целовались и дрались в высокой траве.
Я хотел, чтоб ты спел у меня на могиле,
А так вышло, я взвыл на твоей.
А так вышло, я взвыл на твоей.